На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

7дней.ru

105 401 подписчик

Свежие комментарии

Людмила Иванова: за что Шурочку из «Служебного романа» целовал Жерар Депардье?

Со Светланой Немоляевой в фильме «Служебный роман». 1977 г.

«Думаешь, на эту роль были очереди? Куда там! Никто не хотел. Противная тетка из месткома… Но я подумала: «Я ее сделаю так, что она будет главная в фильме! Меня любили режиссеры, потому что я не выпендривалась. Всегда была готова. Да, эпизоды! Но из этих эпизодов состоит моя жизнь», — из книги Людмилы Ивановой «Не унывай!», готовящейся к публикации.

Об актрисе и барде Людмиле Ивановой — знаменитой Шурочке из «Служебного романа» — ее друзья и коллеги говорят всегда с большой любовью. Их воспоминания вошли в автобиографическую книгу актрисы «Не унывай!», подготовленную ее сыном — художником Иваном Миляевым. В декабре это издание появится в книжных магазинах, а пока читатели «7Д» могут раньше других познакомиться с отрывками из книги воспоминаний истинно народной актрисы.

Интересно, что, кроме всего прочего, Людмила Ивановна, как и ее Шурочка, тоже была общественницей, и об этом говорят почти все. Правда, общественницей особого рода — так сказать, «разлива» оттепели 60-х годов…

Актриса Елена Миллиоти (написавшая свои воспоминания в форме обращения к Людмиле Ивановой): 

«Дорогая моя Милочка!.. Я никогда­ не забуду, как увидела тебя в первый раз. После трех лет работы во МХАТе им. Горького перевелась я в «Современник». Прихожу и попадаю в веселую кутерьму, где все бегают, что-то носят, смеются, в одном уголке спорят, в другом — поют, а я не знаю, что мне делать. И вдруг ко мне подлетает, именно подлетает, как бабочка, стремительная, веселая, тоненькая, в кудряшках, с длинными аметистовыми сережками, в коротенькой юбочке (по моде!), в кофточке с большим бантом (этот бант был на всех твоих нарядах) улыбающаяся молодая женщина. И, узнав, что я «новенькая», быстро организует меня — поставить второй ряд стульев, сейчас здесь будет собрание с Ефремовым. «Поставь стол!» — последнее распоряжение, и она куда-то улетает стремительно, как и прилетела. «Это наш парторг Людмила Ива­нова», — говорит мне Раиса Викторовна — секретарь Ефремова, с которой я познакомилась, оформляя документы. Я была поражена! В моем представлении по кинофильмам, книгам и даже по работе во МХАТе партийный секретарь — это ответственная фигура, сама строгость, скромность, глубина и серьезность. И одеты эти секретари всегда были в черное с белым, классически. А тут такая легкомысленная бабочка! Но это был «Современник», и в нем все было не так, как принято…

С Ириной Муравьевой в фильме «Самая обаятельная и привлекательная». 1985 г.

Потом ты стала председателем месткома и была им несколько лет. Местком наш был актерский: Хлевинский, Тульчинский, Кваша, мы с Галей Соколовой, Леонтьев и другие. Сколько прекрасных дел мы сделали: выбивали квартиры, комнаты, звания, путевки бесплатные в пионерлагеря, в санатории под твоим «чутким руководством»! Ты всегда легко и весело входила во все кабинеты начальства, обаятельная, талантливая и узнаваемая (начала в кино сниматься!)».

Леонид Эрман, первый супруг­ актрисы, бывший директор «Современника»:

«Было какое-то собрание, то ли партийного актива, то ли комсомольского, и мы оба были членами партии и комсомольцами. И не стеснялись этого никогда. Я пришел, а уже заняты все места. Было свободно одно. Я помню, Ве­ниамин Радомысленский сказал: «Садись, садись, я тебя сейчас представлять буду». Я сел, рядом со мной оказалась Людмила Ивановна. Я говорю: «Меня зовут Леня». Она говорит: «Меня — Людмила».

А дальше была совместная общественная работа. И мы вместе поехали на целину. Вернулись мы с ней оттуда уже друзьями, близкими людьми и вскоре поженились. Окончив Школу-студию, стали вместе работать в Детском музыкальном театре Наталии Сац. Потом вместе ушли в «Современник»… Наш брак с Милой, к моему сожалению, оказался коротким. Я любил Людмилу Ивановну, и думаю, она относилась ко мне тоже с каким-то человеческим интересом. И мы, расставшись уже в «Современнике», не стали чужими людьми. Почему это произошло? Разве можно на такие вопросы ответить даже самому себе? Наверное, потому, что я был все-таки на семь лет старше Милы, и жизнь складывалась таким образом, что я очень много внимания уделял создававшемуся театру, был недостаточно внимателен и предупредителен к молодой жене. Я не знаю, может быть, действительно в этом виноват я. А может быть, и нет. В Валерии Миляеве она нашла человека, который не только уделял ей больше внимания — они вместе работали, они нашли общий интерес в том, что вместе сочиняли песни. Он очень хорошо играл на гитаре. Увел...»

«Это была естественная реакция Депардье — поблагодарить партнершу за органику и понимание» С Жераром Депардье на съемках фильма «Зависть богов». 2000 г. EAST NEWS

Сергей Никитин, бард:

«Нас с молодости вдохновлял и поражал союз между артисткой Людмилой Ивановой и тогда еще молодым научным сотрудником, аспирантом Валерием Миляевым. А как все получилось? У Людмилы Ивановой была песня «Улица Горького»: «Я не глупая, я не умница, просто женщина, просто люблю. И бежит под ногами Садовое, а троллейбусы рядом бегут…» И Валера решил сделать подарок Миле. Он купил в магазине музыкальную шкатулку, в которой играла музыка не то Моцарта, не то Штрауса. У нее внутри был барабанчик со штырьками. И эти штырьки, приходя в движение, по определенной программе задевали звучащие пластиночки, и играла мелодия. Так вот он переделал, перепрограммировал, можно так сказать. Он весь барабан вынул и соорудил новые штырьки, сделал так, чтобы шкатулка играла песню Людмилы Ивановой. Мы восхищались, потому что это потрясающий поступок. И нужно золотую голову иметь, и руки, а самое главное — сердце. И я так понял, что этим подарком он уже окончательно покорил сердце артистки. Вот вам и физик!

…Примета времени — Людмилу Ива­новну, актрису, окружало очень много физиков и математиков. Я знаю, скажем, что и театр Любимова окружали физики, в том числе и великие, даже академики. Это была некая прослойка единомышленников. Они объединялись не по поколениям, не по профессии, а по взгляду на то, как человек должен жить. Лучше всего эту мысль сформулировал Булат Окуджава: «Совесть, Благородство и Достоинство — вот оно, святое наше воинство». И человека, который в порт­феле носит переплетенную ксерокопию Марины Цветаевой или Бориса Пастернака, а еще, не дай бог, подпольного «Архипелага ГУЛАГ», можно было узнать просто по выражению лица».

Актриса Елена Миллиоти:

«У нас была очень интересная жизнь в театре-студии «Современник». Мы встречались с замечательными людьми: это были и поэты Евтушенко, Ахмадулина, Вознесенский, Галич, Высоцкий, известные писатели, драматурги, музыканты, композиторы, политологи. Да всех не перечесть!.. Ты всегда, везде делала свой знаменитый холодный борщ. А так как гастроли бывали летом, то в жару есть его было большое наслаждение! В твой день рождения 22 июня всегда цвели липы! И мы в этом дурмане липовом бродили где-нибудь по улицам и паркам, а ты нам пела!»

В фильме «Дамы приглашают кавалеров». 1980 г.

Художник Андрей Данилов:

«Шишкино — это деревня рядом с Тарусой. Сюда семья физика Миляева и актрисы Ивановой приехала в 70-х годах прошлого века. Дом отстроили, а потом в Шишкино потянулись друзья семьи, а потом и друзья друзей, детей и теперь уже внуков. Так и возник феномен Шишкина: старые хибарки, где пели изысканные романсы и бардовские песни, читали Пушкина и Булгакова с Толстым, Салтыковым-Щедриным, Островским, Андерсеном, Цветаевой (куда ж без нее в Тарусе!), писали картины маслом, рисовали карандашом, писали книжки и статьи, устраивали выставки «на деревьях», спорили о физиках и лириках, о современных проблемах, справляли дни рождения и именины — словом, жизнь кипела…

Друзья ее звали Милой, а тетки наши, шишкинские, Милкой. Милая — значит добрая. А у нас она промеж собой звалась «Графинюшкой». Мне впервые это слово — графинюшка — сказал ее младший сын Саша. Не оттого, что манеры у нее были аристократки, не потому, что «народная-всенародная артистка». А потому что ее дачный участок выглядел настоящей усадьбой — с традициями, с прудом, с дикими утками, которые тут гнездились под старым пнем.

А еще у графинюшки должен быть предмет аристократического обихода — собаки. И собаки у Миляе­вых — Ивановых были всегда. Неко­торые даже с норовом — Пушок, например, победитель кур, хватал их за милую душу. Задушит, но не ест, а Мил Иванна расплачивайся с соседями. По­том еще Кузя была; вообще-то, когда щенка принесли в дом, думали, что кобелек, — вот и назвали его Кузьмой, а потом выяснилось, что с Кузьмой подкузьмили. Так пришлось имя подкорректировать — стала собачка Кузей. Кур Кузя не трогала, но к Графинюшке при Кузе нужно было с почтением обращаться, иначе — ненавязчивый рык из-под стола и сверкающий глаз: Кузя на низком старте!»

Сергей Никитин, бард:

«Они (Людмила Иванова и Валерий Миляев. — Прим. ред.) были очень гостеприимными хозяевами. Когда ты приходил, сразу спрашивали, чем тебя покормить. Это вообще был первый вопрос, который задавался любому человеку, входящему в дом. А потом уже начинался разговор, как правило, на творческие темы. Конечно же мы слушали новые песни Милы и Валерия. Потом у меня появились песни на стихи Валерия, например «Дон Кихот». Это про Валеру Миляева и конечно же про Милочку Иванову. Она, мне кажется, являла собой такую всеобщую мать. И Дон Кихота одновременно. Она была рыцарем театра, рыцарем педагогики. И еще рыцарем профсоюза. Мы жили в советское время, вокруг были одни формальности. И к профсоюзным деятелям относились как к какому-то придатку формального советского уклада. А Людмила Ивановна была истинным представителем трудящегося народа. И на своем посту председателя профкома она столько полезных дел умудрялась делать!»

С Михаилом Кокшеновым в фильме «Самая обаятельная и привлекательная». 1985 г.

Актер Авангард Леонтьев:

«Людмила Ивановна обладала особым природным материнским чувством, которое распространялось не только на ее детей, но и на окружающих. Ей хотелось обо всех заботиться. Она умела понять, в чем человек нуждается, сопереживала ему…

Однажды Людмила Ивановна узнала, что у меня в семье большое горе — тяжело заболела мама. И в это время у меня умирает отец. Мама остается на моих руках — ее нельзя оставлять дома одну. А у меня работа в театре — тридцать спектаклей в месяц, плюс репетиции, плюс концертная деятельность. И вдруг звонит Людмила Иванова: «Я тебе нашла няню — она нянчила моих детей, потом детей Табакова. Она замечательный человек. Готова у кого-нибудь жить, помогать». Пример такой помощи Людмилы Ивановны не единичный. Она могла поженить людей, понимая, что время быстротечно, надо помочь людям устроить свою жизнь… Иванова была неутомимая труженица. Кроме игры в театре, писала стихи, песни, пьесы, придумывала для своих студентов спектакли, сама в них участвовала. Во многом ей помогал муж Валерий, которым она очень гордилась: «Знаете, какой у меня муж? Он ученый. Он сажает цветы в лесу».

Актриса Светлана Немоляева:

«Познакомились с ней близко мы, конечно, на съемках «Служебного романа». И я не могу сказать, что подружились, но очень-очень симпатизировали друг другу. Во всяком случае, я — совершенно точно. Со съемок мы очень часто уезжали вместе домой: нас развозили. И вот как-то мы с ней едем, болтаем о чем-то. Вдруг она мне говорит: «Свет, а я тебе приготовила сюрпризик, может быть, ты согласишься его принять, мне бы этого очень хотелось». Вот тогда я узнала, что она пишет и музыку, и стихи. Тогда актеры кино много ездили по стране и выступали. И поэтому, конечно, любой рассказик, или стихотворение, или какая-то песенка были очень ценны для репертуара. И она говорит: «Хочу тебе напеть песенку, которую я сочинила. Мне кажется, что тебе она очень подойдет. Ты можешь ее петь, и это будет очень славно». Я говорю: «Мил, ты очень хорошо обо мне думаешь. Я никогда не была певуньей — это не мое». А она: «Нет-нет, это не важно. Мне важно, чтобы ты спела, это твоя песенка». Ну я, конечно, заинтересовалась, она мне пропела. Меня тогда поразило ее содержание. Мотивчик незатейливый, милый, а содержание — совершенно дивное. Разговор двух соседок на кухне, одна актриса, а другая простая женщина, живут они вместе в коммуналке. И простая женщина говорит актрисе: «Ну какая ж ты артистка? Ты полы в квартире моешь, а красивой шубы нет! Вот у нас была артистка — у нее все пальцы в кольцах, а носила только бархат, в крайнем случае — вельвет!» Ну и дальше предъявляет ей всякие «кукольные» претензии. А та ей очень мило отвечает, что ничего ты не понимаешь, я много жизней проживаю за свою одну. Эта мысль меня глубоко тронула».

«Мила всегда оставалась очень позитивным человеком, хотя жизнь ее основательно побила. Она сына похоронила, потом мужа, потом болезнь ее так скрутила, не дай бог никому. А она бодрилась, и всегда вся в делах!» С Лией Ахеджаковой в фильме «Служебный роман». 1977 г.

Актриса Лия Ахеджакова:

«Нас с ней объединяли совместные выездные концерты, встречи со зрителями. Так артисты зарабатывали деньги. В театре платили мало, в кино же мы играли в основном эпизоды. Мила была открыта для любой работы. Она так любила сцену, просто обожала ее. Когда мы выходили на сцену клуба какого-нибудь хладокомбината или научного института, она расцветала. Вся светилась от счастья. Но успех нам способствовал не всегда. Порой встречался, как мы его называли, «тяжелый зритель». Я говорю: «Мила, что-то мне сегодня не нравится. Я побаиваюсь». И слышала: «Я пойду первая». Она все брала на себя, ничего не боялась. И начинала рассказывать о нескольких своих ролях, потом садилась к роялю, что-то наигрывала, пела песни свои и своего мужа...

У нее никогда не было ощущения — «ой, тут у меня очень маленькая роль, смотреть нечего, никого приглашать не буду». Она гордилась любой ролью. Она была рада, что снимается у Рязанова».

Актриса Анастасия Мартцинков­ская, ученица Ивановой:

«Мы услышали устрашающий клич Людмилы Ивановны: «Все на сцеееенууу!!! Быстро!» И мы, как нагадившие котята, вывалили на сцену.

— Как ты смеешь бегать от меня, девочка?! А? Что это за истерики?! Не существует маленьких ролей, существуют маленькие актеры! Если ты сейчас играешь кухарку, ты не имеешь права быть расслабленной! Тетёха! Как ты подметала? Ты так в доме у себя подметаешь? Что это такое? А? Любую роль нужно играть на пределе своих возможностей! Какая бы маленькая она ни была! Я никогда не позволяла себе такой роскоши, как расслабиться и ничего не делать, даже в самом маленьком эпизоде! Нужно уважать свою профессию! Вы поняли? Вы поняли меня? Не слышу!

— Я все понимаю, Людмила Ива­новна, я пока учусь, я не заслуженная актриса, как вы, — пролепетала моя сокурсница Ира, не понимая сама, что говорит.

— Я не заслуженная! Я народная! — и в нас полетела палка. Выпустив пар, Людмила Ивановна продолжила репетицию как ни в чем не бывало.

Она действительно была Народная и всегда будет, пока не исчезнет театр и люди не перестанут ходить в кино».

С Галиной Польских в фильме «Суета сует». 1978 г. FOTODOM.RU

Режиссер Владимир Меньшов:

«В один из первых съемочных дней на «Зависти богов» ее партнером оказался Жерар Депардье. Иванова — актриса импровизационная. Депардье тоже очень легкий и импровизационный артист. Поэтому он себя чувствовал как рыба в воде. Когда ему стали прикреплять микрофон, он сказал: «Нет». — «А как же тогда?» — «Как хотите, ловите». И поймали. Его-то надо было обязательно синхронно снять, и все получилось — гораздо лучше, чем потом переозвучивать, когда микрофоны актерам чуть не в плавки засовывают, а актрисам к ногам приматывают. Мы все сделали по старинке — кругом расставили микрофоны и все записали. Поэтому они оба были свободны от каких-либо технических устройств и блестяще сыграли свою сцену, завершившуюся поцелуем. Этого не было в сценарии. Такое заранее не придумаешь. Это была естественная реакция Депардье — поблагодарить партнершу за органику и понимание. Позже ему сказали, что по-русски надо трижды поцеловаться, и он с удовольствием это повторял. А потом еще и на прощание они расцеловались». (Кстати, после этих съемок Депардье даже согласился приехать «на тарелку борща» к Людмиле Ивановне домой. — Прим. ред.)

Композитор Виктор Фридман (соавтор музыкальных номеров Людмилы Ивановой и Валерия Миляева):

«Однажды после довольно напряженного телефонного разговора о стихах к очередному номеру заговорили про кулинарные дела. Мила любила готовить и объяснять, как варить борщ в термосе. Я ей ответствовал — борщ, мол, ерунда, я могу и щи зеленые сварить, и котлеты пожарить… Последовала пауза, после которой я услышал в трубке: «…совсем опустился». Эта фраза стала крылатой — с тех пор, когда кому-нибудь из нас удавалось достичь какого-либо творческого успеха, про него говорили — «совсем опустился».

Актриса Лия Ахеджакова:

«Мила всегда оставалась очень позитивным человеком, хотя жизнь ее основательно побила. Она сына похоронила, потом мужа, потом болезнь ее так скрутила, не дай бог никому. А она бодрилась, и всегда вся в делах! За время лежания по больницам книгу написала. А театром «Экспромт» продолжала руководить, даже совершенно обезножев.

«Меня любили режиссеры. Почему? Потому что они знали, что свой маленький эпизод я сыграю очень хорошо, на пределе сил… Да, эпизоды! Но из этих эпизодов состоит моя актерская судьба» LEGION-MEDIA

Я хорошо помню такую картину. Прихожу как-то раз к ней домой — Мила в то время уже не могла на ногах стоять, — сидит она на высоком стуле, как у барной стойки, и варит на плите суп на всю семью. К ней постоянно приходили гости, друзья, какие-то люди, некоторых я знала, некоторых нет, и всех она угощала, всем супчика наливала. То есть в ней был такой мощный позитив, я никогда в жизни такого не встречала».

Главный редактор «7 Дней» Анжелика Пахомова:

«Людмила Ивановна обожала сватать! Как-то актриса узнала, что мне нравится один из актеров ее театра. И развила бурную деятельность — мне «в помощь». У нее дома пеклись блины, устраивались какие-то специальные званые вечера, беседы, она подсказывала, как следует себя вести. В успех «мероприятия» мне, честно говоря, не верилось… «Настойчивость и инициатива в самых, казалось бы, безнадежных ситуациях!» — утверждала она, буквально цитируя свою героиню из фильма «Самая обаятельная и привлекательная». Замечать преграды она не желала, и когда я появлялась, всегда бодро спрашивала: «Как развивается твой роман?» — «Людмила Ивановна, да бросьте, разве у вас в жизни не было ситуаций, когда вы «складывали копья»? Ну не судьба». — «Никогда! Когда я была совсем молодая, работала в «Современнике», могла «замарьяжить» поклонника просто из спортивного интереса! И уж конечно никогда не сдавалась. Что значит — не хочет? Хочут они, хочут. Только стесняются!» Я поняла — она может ВСЕ. Какая-то фантастическая энергия, сила обаяния, несгибаемый дух, внутренний свет оборачивали ей на пользу любые обстоятельства.

Последняя наша встреча была очень тихая, очень личная, домработница как раз вышла в магазин, а гостей (на удивление) не было, и этот всегда шумный дом посетило безмолвие. Солнце лилось в окно гостиной, и в его лучах плыли легкие пылинки. Людмила Ивановна молчала, уважая мое неважное настроение и не комментируя ситуацию. Ее «сватовство» (вот редкий случай, ведь она утверждала, что поженила двенадцать пар) не задалось. Я чувствовала ее молчаливую поддержку. Потом она спросила: «Чем же я могу тебе помочь? Ты знаешь, я сама в этой жизни много раз была несчастна… Особенно в молодости, в первом браке. Бывало, супруг даже переходил на другую сторону улицы, будто мы незнакомые люди. Постоянно делал мне больно. Лишь выйдя замуж за Валерия, я узнала, что такое женское счастье… И ты узнаешь!»

С мужем Валерием Миляевым Марк Штейнбок

Не раз доводилось мне наблюдать, как Иванова отстаивает дело всей своей жизни. То соседи напишут жалобу, мол, театр в подъезде им мешает, то снова надо ехать куда-то «на поклон», в Министерство культуры… И тогда она брала телефонную трубку и звонила куда следует. С бесконечным обаянием, с хохотком, дипломатично, тонко, ненавязчиво… Когда Людмила Ивановна клала трубку, то, как правило, с победоносным видом говорила: «Вот так!.. А ты что думаешь? Сейчас еще ничего, меня знают. А поначалу… Звонишь, бывало, какому-нибудь чиновнику: «Это народная артистка Людмила Иванова…» — «Кто-кто?» – «Да Шурочка это, из «Служебного романа». — «Ой, это вы?! Как интересно! Чем могу быть вам полезен?» Кстати, как я стала Шуркой? Думаешь, на эту роль были очереди? Куда там! Никто не хотел. Противная тетка из месткома… Но я подумала: «Я ее сделаю так, что она будет главная в фильме!» Помолчав, Иванова наставляла меня: «Анжелика, никогда не отказывайся от работы. Ты не знаешь, что будет. Что тебе это принесет в будущем. Вот меня любили режиссеры. Почему? Потому что я не выпендривалась. Я всегда была готова. И они знали, что свой маленький эпизод я сыграю очень хорошо, на пределе сил… Да, эпизоды! Но из этих эпизодов состоит моя актерская судьба».

Статьи по теме:

 

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх